ГЛАВА 1 ГЛАВА 2 ГЛАВА 3 ГЛАВА 4 ГЛАВА 5 ГЛАВА 6 ГЛАВА 7
ГЛАВА 8 ГЛАВА 9 ГЛАВА 10 ГЛАВА 11 ГЛАВА 12 ГЛАВА 13 ГЛАВА 14 ГЛАВА 15 ГЛАВА 16 ГЛАВА 17 ГЛАВА 18 ГЛАВА 19 ГЛАВА 20 ГЛАВА 21 ГЛАВА 22 ГЛАВА 23 ГЛАВА 24 ГЛАВА 25 ГЛАВА 26 ГЛАВА 27 ГЛАВА 28

Глава 4

   Квинтилий Вар вместе с другими легатами и военными трибунами пировал в доме Сегимера – вождя херусков. Со стороны херусков здесь присутствовала почти вся знать. Сегимер стал всё чаще устраивать такие пирушки и приглашал на них Вара сотоварищи. Вар воспринимал его приглашения как желание наладить контакт между военными и местной знатью, а, следовательно, рассчитывал на дальнейшее сотрудничество с всесильным Римом. Вару нравилось, что херуск всегда исправно и с улыбкой на лице выплачивал требуемую сумму налога, а не хмурился, не причитал и не огрызался, как это обычно делали остальные вожди. Конечно, старик должен был быть благодарен Риму за то, что его отпрыск стал успешным военачальником и удостоился чести, какой удостаивался далеко не каждый варварский союзник, получив римское гражданство и вступив во всадническое сословие. Папаша был явно доволен, и будет даже готов лизать ему зад, если он, Вар, его об этом попросит. Слушая, как вождь херусков осыпает его лестью и комплиментами, Вар скрывал свою довольную улыбку за кубком с вином и думал: «Давай, давай, Сегимер. Что ты ещё выкинешь на этот раз».
   Сегимер поднялся из-за стола и призвал пирующих к тишине.
   - А сейчас я хочу, чтобы достойнейший и храбрейший из римлян встал от меня по правую руку, - прогремел своим басом Сегимер и выжидающе посмотрел на Вара. Тот нехотя поднялся и посмотрел бородатому вождю в глаза.
   - Я хочу в знак глубокого уважения и благодарности за вскормленного римскими орлами своего сына, ставшего предметом моей гордости и примером для подражания каждому херусскому воину, выпить с тобой этот кубок вина на брудершафт.
   - На брудер что? – не понял Вар.
   - Это старый германский обычай пить с друзьями на брудершафт, - зашептал ему на ухо Сегимер, чтобы не поставить в неловкое положение перед всеми. – Просто делай как я.
   И Сегимер обхватил руку Вара, стоявшего с кубком, своей рукой и поднёс свой кубок к губам. Вар хотел было сделать то же самое, но такой способ питья оказался неудобен, так как пришлось совсем близко прижиматься к волосатому, бородатому, дурно пахнущему херуску. Этот обычай и был рассчитан на это, и таким образом он символизировал братскую сплоченность между друзьями. Осушив кубок, Сегимер крякнул, и произнёс:
   - Разреши мне обнять тебя, Вар, чтобы и мои и твои люди были свидетелями нашей дружбы.
   Это было уже слишком, но Вар стерпел и этот акт побратимства, недовольно поморщившись за спиной у херуска. Они сели под одобрительные крики пирующих.
   Через некоторое время Вар удалился из-за стола, объяснив Сегимеру, что ему нужно совершить возлияние земным богам.
   Когда Вар, рыгая, мочился во дворе, он не расслышал как из дома вышел ещё кто-то и встал у него за спиной. Вар оправился и, обернувшись, от неожиданности вздрогнул.
   - Сегест! Ты что здесь делаешь?
   - Прошу прощения, что напугал тебя, Квинтилий. Но мне необходимо поговорить с тобой.
   - Нашёл место и время! Приходи завтра в лагерь, поговорим там.
   - Я не хотел бы говорить об этом при свидетелях. И разговор настолько важный, что не терпит отлагательств.
   - Послушай, Сегест, я сейчас буду просто не в состоянии говорить о важных делах. Может твоё дело потерпит до завтра?
   - Не потерпит! – резко возразил Сегест, и его глаза злорадно сверкнули. – Речь идёт об измене!
   - Измене? – не поверил своим ушам Вар.
   - Да, да, ты не ослышался. Тебя хотят предать, Вар. Несколько соседних племён готовятся к войне, а их предводителем стал твой любимчик Арминий.
   - Арминий! – Вар расхохотался. – Готовятся к войне? С Римской Империей? Я конечно понимаю, Сегест, что ты недолюбливаешь своего зятя и его папашу, но чтобы настолько!
   - Я не шучу, Вар! На последней сходке у херусков речь шла именно об этом. А его папаша с ним заодно! Они хотят вонзить нож тебе в спину!
   - Сегимер тоже?! - Вар развеселился. – Мы только что пили с ним на бру…, ну, мы же перед всеми закрепили нашу дружбу вином и объятием!
   - Он усыпляет твою бдительность, Вар, устраивая эти дурацкие пирушки, и обмазывая тебе уши мёдом! – Сегест уже срывался на крик, чтобы достучаться до разума римлянина, показывая ему ряд гнилых зубов. Вару было противно смотреть на столь неприглядного собеседника, так как облик Сегест кроме гнилых зубов портил изуродованный левый глаз.
   - Послушай, Сегест, - в голосе Вара слышалось раздражение. – Мне кажется, что твои обвинения против Арминия несостоятельны и скорее похожи на злобный навет на врага. Арминий пять лет доказывал Риму свою преданность и Рим многое дал ему. И что же? Он, по твоим словам, решил низвергнуться с вершины в бездну? Это бред, и я в него никогда не поверю. И забудь все свои обиды на него за свою дочь. Насколько я знаю, они любят друг друга и счастливы в браке. А будешь наговаривать на Арминия или ставить ему препоны - поплатишься. Ты меня хорошо понял?! – Вар угрожающе затряс перед носом Сегеста указательным пальцем.
   Взгляд Сегеста в его единственном глазу потух. Он молчал, опасаясь возразить римлянину.
   Вар толкнул плечом Сегеста и пошел по направлению к дверям дома.
   Сегест остался стоять на месте как громом пораженный. Он никак не ожидал, что Вар будет настолько уверен в Арминие и настолько недоверчив к нему, Сегесту!
   - Тупой боров! – прорычал Сегест.
   Хотя с какой стати ему верить, если о заговоре заикнулся злейший враг Арминия? Ему, Сегесту, нужен еще кто-то, кто подтвердит подлинность его слов. Но кто? Какой германец пойдет на то, чтобы предать своего вождя? Довольных римским владычеством среди знати нет. Или, по крайней мере, кажется, что нет. Тут надо поприслушиваться, попринюхиваться. Всегда найдется какой-нибудь сомневающийся в удачном исходе грядущего восстания. Страх перед смертью или вечным рабством за опасные игры с Римом заставят кого-то поставить на более сильного игрока и остаться в выигрыше. У всех в памяти еще свежи воспоминания об участи паннонцев. Сам Сегест не настолько сомневался в благополучном исходе восстания, насколько просто не желал поддерживать молодого выродка, который замарал его отцовскую честь.
   - Ничего, ты меня еще попомнишь! – процедил Сегест и ушел прочь с пирушки.
   Вар вернулся на свое почетное место за длинным дубовым столом – по правую руку от Сегимера. В зале царила праздничная атмосфера. Римским легионерам понравился обычай германцев пить на брудершафт, и они заливали свои глотки, совершая обряд братания то с одним, то с другим, то с третьим. Сегимер встретил Вара, радостно скалясь и протягивая ему очередную чашу с разбавленным вином, хотя сам пил по-варварски, то есть не разбавляя. Новое питье пришлось по вкусу германской знати, но они пили его лишь по особым случаям в отличие от привычного для них пива.
   Вар принял чашу, и по-патрициански смакуя вино, задал Сегимеру вопрос, который давно его мучил:
   - Скажи, Сегимер, а почему Сегест так недружелюбен с тобой? На пирушках сидит поодаль, при общем разговоре либо молчит, либо как пес рычит? А как он смотрит на тебя! Словно Юпитер молниями разит!
   - Сегест? – ухмыльнулся вождь. – Думаю, если скажу, что у него просто такой скверный характер, то этот ответ тебя не удовлетворит?
   Вар покачал головой. Сегимер наклонился поближе к уху Вара.
   - Когда-то я отбил у него девушку, на которую он имел виды. Она стала моей женой, а годом позже матерью Арминия.
   Вар понимающе закивал.
   - Хвала богам, что ты вырвал такой цветок из гнилой почвы! Давай выпьем за твой удачный выбор!
   Вар приподнял чашу и отпил из нее.
   «Да, теперь я понимаю озлобленность Сегеста, - подумал он. – Папаша увел у него будущую супругу из-под носа, а сын повторяет «подвиг» отца, и уводит у него дочь! Я бы на месте Сегеста всей этой веселой семейке кишки наружу выпустил».
   Веселье было в самом разгаре, когда в дом Сегимера ворвался гонец из лагеря и прямиком направился к Вару. По его лицу можно было судить о важности донесения. Он склонился над ухом Вара, и что-то зашептал. Легат и бровью не повел, хотя внутренне встрепенулся. Он кивнул гонцу, давая понять, что известие он принял, и что тот свободен. Гонец вышел, а Вар встал из-за стола, поблагодарив Сегеста за теплый прием, извинился перед ним за несвоевременный уход, объяснив, что дела - прежде всего, потом кивнул двум из своих трибунов, чтобы они следовали за ним, и быстро и незаметно для остальных пирующих удалился из дома вождя.

   ПРОДОЛЖЕНИЕ ОБЕЩАЕТ СЛЕДОВАТЬ...