Часть 1. "Избранный"
ГЛАВА 1 ГЛАВА 2 ГЛАВА 3
Часть 2. "Реципиент"
ГЛАВА 1 ГЛАВА 2 ГЛАВА 3
Часть 3 "В чужом теле"
ГЛАВА 1 ГЛАВА 2 ГЛАВА 3
ЭПИЛОГ-РАЗМЫШЛЕНИЕ, ИЛИ
РАЗГОВОР, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

Предисловие

  Эту повесть я начал писать, когда мне было 17 лет. Это было моё первое серьёзное произведение. Писал я его почти три(!) года. Но результаты моих трудов меня не удовлетворили. Поэтому еще через четыре года я отредактировал "Трансплантацию" и добавил новых героев и последние две главы из 3-й части. Решил даже отправить на всероссийский литературный конкурс "Дебют". Но я и сам понимал, что даже на последнее призовое место оно не потянет. Однако написание повести доставило мне удовольствие, и чтобы мои труды не пропали даром, выкладываю "Трансплантацию души" на данном сайте, для того чтобы вы имели представление с чего началась моя литературная деятельность.

Часть 1. "Избранный"

Глава 1. "Безбилетник"

   Мысленно обозревая необъятные просторы Вселенной, можно невольно задаться вопросом: чем же является для неё планета, на которой мы живём? Затерянная где-то в её пределах, одинокая, она погружена в мрачную и тёмную пустоту бездонного космоса.
   Земля – это один из бесконечного числа электронов-планет в составе мириад атомов-звезд. Но этот электрон отличается от всех других лишь одним – это живой электрон. Образовавшись около четырех миллиардов лет назад, Земля поначалу была такой же мертвой планетой, как и ее собратья, совершая свою вечную карусель вокруг Солнца. Но со временем она превратилась в копошащийся живой шарик, с постоянно меняющейся, эволюционирующей на ней жизнью. Из целого потока живых форм, активно сменяющих друг друга и добившихся права на жизнь путем приспособления к окружающей среде, климату, путем естественного отбора, природа выдвинула на первый план сначала формы, обладающие наибольшей силой и жизнеспособностью, а затем главенствующую над другими формами и над самой природой форму, обладающую разумом.
   Такой формой на планете Земля является человек. Обретя разум и научившись мыслить, человек стал задумываться над тем, откуда он взялся и для чего он вообще существует. Мыслей и идей по этому поводу было великое множество. Их стало еще больше после того, как человек расширил свой кругозор, узнав о существовании наряду с окружающим его видимым миром ближнего космоса, то есть Солнечной системы, а затем и о беспредельной бесконечности дальнего космоса. В связи с этим человека стала мучить мысль о своей малозначности в системе вселенной, несмотря на свое всемогущество здесь, на Земле. А также вставал еще один важный для него вопрос: есть ли в этом бесконечном пространстве нечто всемогущее, или, наоборот, некто, кто также беспомощен перед Вечностью.
   Рано или поздно каждый человек наталкивается на эту мысль.
   Примерно в этом направлении, а именно, где-то за пределами Солнечной системы, витали мысли Олега Лаврова, в то время как его тело покоилось на верхней полке плацкартного вагона скорого поезда, движущегося по направлению к Санкт-Петербургу.
   Колеса поезда монотонно отстукивали свою музыку, а легкое, равномерное покачивание вагона погрузило тело Олега в состояние релаксации. Он лежал на животе, растянувшись во всю длину полки, и смотрел на мелькавшие в полураскрытом окне вагона деревья. Ветер, вырывавшийся из окна, трепал его уже успевшие вырасти за лето русые волосы. Олег упорно, не моргая, смотрел в одну точку. От мелькания зелени зарябило в глазах. Вскоре лес стал заметно редеть, затем растаял, и его сменило широкое, залитое светом жаркого августовского солнца поле.
   Олегу пришлось спуститься на Землю, когда до его слуха донеслось, как кто-то обращается к нему.
   - Прикрыл бы ты окошко-то. Смотри, кабы не надуло. – Услышал он снизу голос соседки по плацкарту, полноватой старушки в очках, крепко сидящих на её толстом курносом носу.
   С ней и с её второй половиной, таким же пожилым старичком, который, однако, был крепенький и довольно шустрый для своих лет, Олег и его отец, который сидел сейчас на нижней полке у окна и читал «Совершенно секретно», успели познакомиться ещё при самой отправке поезда. Но до сих пор все четверо воздерживались от активного общения, которое разгорается между попутчиками, чтобы как-то скоротать время в дороге.
   На реплику, данную старушкой, за Олега ответил его отец:
   - Ничего, пусть подышит последний день нормальным свежим воздухом.
   - Ваша правда, - присоединился к разговору старичок. – Ну что это за воздух в городе – газ, дым да перегар, - он махнул рукой. – А сами-то вы откуда едете? Небось, у бабушки в деревне отдыхал, - посмотрел он на Олега, лукаво прищуриваясь.
   - Угадали, - кивнул Олег. – У бабушки в деревне.
   - Это хорошо, когда внуки навещают своих дедку с бабкой, - весело, но с какой-то горчинкой одобрил старичок. – А мы вот, наоборот, детей да внуков едем навещать в город. Давно их не видели. Видать, последний раз навещаем, после уж невмоготу будет.
   - А что ж они к вам не приезжают? – Участливо спросил Олег.
   - Да некогда им приезжать-то. Дела у них там разные. А внукам в городе интересней оставаться. Развлечений у них там, говорят, больше.
   - А я думаю, что нет ничего лучше, чем провести лето вдали от города, на природе, - заключил Олег и стал слезать с верхней полки. Разговор с пожилыми попутчиками предполагал быть не особенно интересным. Поэтому он решил ретироваться.
   - Пойду в тамбуре постою, - уведомил он отца.
   Олег вошёл в шумный тамбур, громко захлопнув за собой дверь. Тамбур не пустовал. Там на корточках сидел парень, прислонившись спиной к стене. Правой рукой он держался за свою коротко стриженную голову, а в левой руке у него был мелко исписанный лист бумаги. Когда парень поднял глаза на вошедшего, Олег увидел, как они заблестели от выступивших на них слёз. Тут же быстро отвернувшись, он поспешно сложил лист и вложил его в потрёпанный конверт. Затем встал, повернулся спиной к Олегу и, опершись на решётку двери локтями, стал тыльными сторонами кистей резкими, яростными движениями, вытирать глаза.
   Олегу было неловко. Он повернулся к противоположному окну, раздумывая, что могло так расстроить парня и следует ли ему уйти в другой тамбур.
   Парень посмотрел из-за плеча на Олега.
   - Сигаретой не угостишь? – обратился он к Олегу, стараясь за твёрдым, немного резковатым тоном скрыть своё расстройство.
   - Я не курю. Извини.
   Ужасно не хотелось ещё больше его расстраивать.
   - Вот, бля, ни у кого не допросишься, - парень произнёс эту фразу так, как будто сплюнул свои слова.
   - Хочешь, я у отца попрошу? – после недолгой паузы предложил Олег.
   - Попроси. Уж очень курить хочется.
   Услужить Олегу было нетрудно. Через минуту он протянул парню уже распечатанную отцовскую пачку «Эл-Эма». Парень вытряс две сигареты. Одну заложил за ухо, вторую зажал губами. Вернул пачку Олегу, не позабыв его поблагодарить, достал из кармана солдатских штанов коробок спичек и закурил от зажжённой спички, прищуриваясь и выпуская дым из носа. Когда парень тяжело выдохнул первую затяжку, Олег, наконец, поинтересовался:
   - Ты в каком вагоне едешь?
   - Ни в каком.
   - То есть как это?
   - Да вот так. Без билета я еду.
   - Зайцем?! А как это у тебя получилось?
   - Очень просто. Зашёл вместе с провожающими, притёрся к группе ребят, договорился, чтобы они меня спрятали в багажное отделение, а, когда проводник проверил билеты, вылез и стал шататься по вагонам, чтобы на одном месте не примелькаться.
   - Хорошо придумано, - подметил Олег. – А у тебя что, денег на билет не было?
   - Ну откуда у солдата деньги?
   - Ты служишь?
   - Уже год.
   - Так ты что, сбежал!? – вопрос вырвался у Олега непроизвольно.
   - Сбежал, - кивнул парень.
   Олег заглянул в его ещё красные от слёз глаза.
   - Но почему? У тебя какие-то проблемы?
   - Проблемы есть у всех, - выпустив струйку дыма, глубокомысленно произнёс парень, - а у меня беда. Но, я думаю, что это касается только меня. Поэтому давай договоримся, что ты не будешь меня об этом спрашивать.
   - О-кей, без вопросов, - усмирил своё любопытство Олег.
   - Тебя как звать-то? – поинтересовался парень.
   - Олег.
   - Ну а меня – Серёга. Ещё раз спасибо за сигареты. – Он засмотрелся на дымящийся кончик сигареты. – Я вообще-то редко курю. Просто сигареты хорошо помогают снять стресс. – Его пальцы на руке, держащей сигарету заметно дрожали. Олег не мог не обратить на это внимание.
   - Откровенный разговор с человеком тоже может помочь снять стресс.
   - Это смотря с каким человеком говорить.
   - Иногда первому встречному легче открыться, чем кому-то из знакомых или близких, - наталкивал на откровенность Олег.
   - Видно, ты бывал в такой ситуации?
   - Нет. Я просто умею входить в чужое положение.
   Собеседник Олега глубоко вздохнул.
   - Хотелось бы мне рассказать кому-нибудь, пожаловаться, попросить помощи, но, видит Бог, не могу.
   Олег успел уже заметить крестик на груди у Сергея, висящий на тонкой серебряной цепочке поверх грязной, запыленной майки.
   - Веришь?
   - Верю. – Но тут же отмахнулся. – Да что толку? Он мне сейчас ничем не поможет. Я не могу сидеть сложа руки и надеяться на чудо. Ситуация у меня такая, когда надо самому действовать. – Он затушил окурок в консервной банке, которая была прицеплена закрученной крышкой к дверной решётке. – Понимаешь, мне нужно было по неотложному делу в Питер. Я оттуда. Так вот, я стал отпрашиваться в увольнение. Мне отказали.
   - А ты говорил, что это срочно?
   - Говорил, конечно. Но они требовали объяснения. Им причина нужна. Ну там тяжёлая болезнь или смерть родственника, ещё какая-нибудь семейная трагедия. В таком случае они имеют право отпустить по телеграмме и заявлению. Ну а я им, как и тебе, ничего не мог объяснить. Вот я и сбежал.
   - А что тебе теперь будет за это?
   - А мне плевать, что мне за это будет. Меня сейчас мучает совсем другая проблема. Дай мне Бог добраться до дома, а уж там всё как-нибудь само собой решится.
   - Если тебе необходима какая-нибудь помощь, то я помогу, чем смогу, - искренне предложил Олег.
   - Спасибо, конечно, за поддержку, но в моей ситуации ты мне ничем помочь не сможешь. Разве только если одолжишь на проезд в транспорте, чтобы до дома от вокзала доехать. Рублей десять. Обещаю, что потом верну.
   - Конечно, без проблем.
   Олег достал из кармана свои небольшие наличные и протянул Сергею десять рублей, затем, подумав, протянул ещё десять.
   - На всякий случай, - объяснил он.
   - Спасибо, брат.
   - Да ладно, не за что.
   Вдруг Олега осенило.
   - Слушай, может, ты есть хочешь?
   - Ну, если не жалко, принеси чего-нибудь. А то я кроме кислых яблок сегодня ничего не ел.
   Олег вернулся к месту своего пристанища, взял со стола пару бутербродов с колбасой и фрукты, какие были у него в запасе, довольно смутно объяснив отцу в чём дело. Ещё час Олег провёл в тамбуре за беседой со своим новым знакомым, пока в тамбур не зашёл отец Олега. Олег представил Сергея отцу, и отец по-приятельски угостил Сергея сигареткой и попытался втянуться в разговор. Но было заметно, что Сергею это не совсем понравилось.
   Его тусклый взгляд сменился на хмурый и недоверчивый по отношению к обоим. Скомкав разговор, он на продолжительное время умолк, крепко зажав губами свою сигарету. Отец Олега, докурив сигарету, бросил на Сергея странный взгляд, а Олегу намекнул на то, что не пора бы ему вернуться на место, что и ужин скоро будет. Как только за ним захлопнулась дверь, Сергей посмотрел на Олега недружелюбным взглядом.
   - Ты что, дурак?! Мне только лишних глаз и ушей не хватало! Ему не обязательно было говорить, что я здесь зайцем еду.
   - Ну, во-первых, мне же надо было как-то объяснить, куда я еду несу, а, во-вторых, он мой отец и, к тому же, хороший человек. Ему можно доверять.
   - В моём положении никому нельзя доверять, особенно взрослым. Они слишком трезво оценивают непонятные для них ситуации и могут всё испортить, как это произошло у меня в части. А теперь я вижу, что и пацанам не всегда можно доверять, - он гневно посмотрел на Олега. – Ты, видимо, не понимаешь насколько всё серьёзно? Если меня поймают – это будет катастрофа. Для меня добраться до Питера – вопрос жизни и смерти, а ты всем треплешься.
   - Да чего ты кипятишься, Серёга? Не побежит же он милицию вызывать!
   - Нет, я вижу, ты ничего не понимаешь, - зло сверкнул глазами Сергей. – Ну никому довериться нельзя! – Воскликнул он в отчаянии, развернулся, яростно дёрнув ручку двери и так же яростно их захлопнув, он перешёл в другой вагон.
   Олегу стало ужасно неловко, но в душе он негодовал, считая, что обвинения Сергея, брошенные ему в лицо, были несправедливыми. Расстроенный, он вернулся на своё место и молча улёгся на верхнюю полку. Там он пролежал до вечера, тупо листая какой-то журнал. Когда подошло время чаепития, и проводница, позванивая стаканами, стала его разносить, Олега уже совсем замучили угрызения совести. Он слез с верхней полки с твёрдым намерением найти Сергея и попробовать перед ним извиниться. Олег проходил вагон за вагоном, с беспокойством оглядывая лица сидевших за столами людей, которые играли в карты, чаёвничали или просто разговаривали. Сергей мог быть где угодно, даже среди них. Он дошёл до головы поезда, но Сергея так и не нашёл. Была вероятность, что он был в другом конце поезда. Ведь он мог просто пройти мимо незамеченным, когда Олег лежал на верхней полке и читал журнал.
   Так и оказалось – как раз в следующем вагоне от вагона Олега в узком коридорчике Олег наткнулся на пробку из нескольких человек, стоящих у купе проводника. Очень высокого роста милиционер с усами, придающими ему грозный вид, стоял при полной амуниции и вместе с проводником докладывал обстановку начальнику поезда, которого Олег узнал по форме.
   - Без билета и документов. Как сюда попал и на какой станции – не ясно. Не отвечает. Судя по одежде – солдафон. Из части сбежал, наверное.
   - Раз Тверь проехали, высаживайте его в Бологое, - советовал начальник. – Там военная часть есть. Пусть с ним и разбираются.
   Олег протиснулся между разговаривающими и заглянул в купе проводника. Как он и ожидал, там находился Сергей, сидевший у окна с обмякшим телом и поникшей головой, а рядом сидел ещё один человек в милицейской форме и в чём-то строго укорял Сергея.
   - Ну и как же это называется, солдат? Самоволка или дезертирство?
   - Называйте, как хотите. Мне в Питер очень надо.
   - Что ты всё заладил: в Питер да в Питер. Ты что, не понимаешь, что тебе за это будет?
   - Я готов понести потом любое наказание, только дайте мне доехать до дома, - умолял Сергей.
   - Извини, браток, но наше дело – доставить тебя по назначению обратно в часть.
   - Вы не понимаете, как мне нужно, - канючил Сергей, готовый заплакать.
   - Как же понять, когда ты ничего не говоришь.
   Начальник поезда ушёл. Усатый милиционер, отодвинув в сторону Олега, вошёл в купе проводника.
   - Ну что, постереги его пока, - обратился он к напарнику, - а я пойду обойду остальные вагоны. Кто знает, может, он не один сюда пробрался.
   Напарник кивнул и усатый ушёл. Проводник, всё это время наблюдавший за происходящим, стал разносить заждавшимся пассажирам чай. Олег встал в дверном проёме так, чтобы его мог увидеть Сергей и замахал рукой, чтобы привлечь его внимание. Наконец, Сергей бросил взгляд в сторону Олега, и в его глазах заиграла искорка спасения.
   - О! Олег, здорово! Ты какими судьбами здесь?
   - Да так, мимо проходил, - неуверенно произнёс Олег, боязливо поглядывая на милиционера. Он не знал, что на уме у Сергея, но понял, что тот раскричался неспроста.
   Милиционер с любопытством оглядел Олега.
   - Ты его знаешь? – кивнул он на Сергея.
   - Да мы…
   - Мы учились вместе в одной школе, - не дал договорить Олегу Сергей. – Сто лет друг друга не видели. Послушайте, можно мы выйдем в тамбур, покурим, поболтаем.
   Милиционер с подозрением перекинул взгляд с Сергея на Олега.
   - А ты в каком вагоне едешь?
   - В двенадцатом.
   - Билет с собой?
   - Ну да, - Олег вытащил из карманов джинсов измятый билет и протянул его человеку в форме.
   - С родителями едешь?
   - Угу. С отцом.
   - Ладно, - ответил тот, внимательно изучив билет. – Сидеть здесь скучновато. Да и мне тоже курить захотелось. Но болтать будете под моим присмотром.
   - Но хотелось бы как-нибудь с глазу на глаз.
   - Перебьёшься, - отрубил мент. – Я и так тебе поблажку делаю.
   Они втроём вышли в тамбур.
   - Угощаете? – с намёком спросил Сергей, когда милиционер доставал свои сигареты. Он стрельнул две штуки, одну протянул Олегу.
   - Я не курю, - оторопел Олег.
   - Чё, бросил? Молоток. А я вот никак не могу, - и заложил лишнюю сигарету за ухо. Потом из-за плеча посмотрел на мента. Уверившись, что тот, повернувшись к противоположной двери, спокойно курит, продолжал:
   - Ну, как дела? Рассказывай, - специально громко спросил Сергей. Было заметно, что встреча с Олегом его приободрила.
   - Нормально, - замямлил Олег. Он боялся произнести какое-нибудь лишнее слово, которое могло испортить всё дело. Но бояться, вроде бы, было нечего, так как в шумном тамбуре их разговор не мог быть услышан даже стоявшим рядом милиционером. – А у тебя, я смотрю, не очень.
   - Похоже, я крепко влип, - с тревогой зашептал Сергей. – Не знаю, удастся ли мне выбраться из этого дерьма.
   - А как тебя поймали?
   - Да к внешнему виду придрались. Попросили документы показать. А у меня при себе, естественно, ничего нет. Вот беда-то! Если я не выберусь из этой передряги, произойдёт ужасное несчастье… Послушай, Олег, ты единственный человек, который может мне на данный момент помочь. Скажи, на тебя можно положиться?
   - Можно, - заверил его Олег.
   - Поклянись сердцем матери, Богом поклянись, что никому не расскажешь о том, о чём я тебе расскажу и попрошу.
   - Клянусь, что никому не расскажу, - Олег напрягся, подготовив себя к чему-то страшному.
   - Мне, конечно, не хочется вмешивать кого-то в мои проблемы, но, понимаешь, моя сестра и мать в большой беде. Если я не доберусь до дома в ближайшее время, случится несчастье. Олег, могу я попросить тебя оказать мне одну неоценимую услугу?
   Сергей достал из кармана солдатских брюк тот самый помятый конверт, который Олегу уже довелось видеть и, незаметно вкладывая его в руку Олега, как шпион на явке, с напряжением в голосе зашептал:
   - Вот, здесь их адрес. Если мне не удастся выкрутиться из этой ситуации, ты единственный, кто сможет им помочь. Прошу тебя, если такое случится, то свяжись по этому адресу с моей сестрой. Её Юлей зовут. И скажи, что сам я не смог приехать, но послал тебя. Разузнай, как обстоят дела у моих, и дальше смотри по обстоятельствам. Если им нужна помощь, сделай всё, что в твоих силах. Обещаешь?
   - Обещаю, - уверенно кивнул Олег. Он повертел в руках конверт. Заметив, что в нём письмо, он посмотрел на Сергея.
   - Может быть, ты письмо себе оставишь?
   - Не могу. Я не хочу, чтобы его у меня нашли и прочитали. Ты тоже уж пожалуйста не читай его, пока не станет ясно о моей дальнейшей судьбе.
   - Хорошо, не беспокойся, можешь на меня положиться, - сказал Олег, пряча конверт в карман.
   - Спасибо, Олег, я буду тебе по гроб благодарен.
   Вошедший в тамбур усатый мент на этом оборвал их разговор.
   - А это ещё кто? – прогремел над головой Олега громовой бас “усатого”.
   - Да это он старого приятеля встретил, - объяснил напарник. – Я им дал добро поболтать.
   - А по-моему, они не болтают, а шушукаются. Документы есть? – Строго обратился он к Олегу.
   Олегу снова пришлось предъявлять свой билет.
   - Значится, ты Лавров О-Ка? – спросил “усатый”, изучив билет.
   - Да.
   - Один едешь?
   - Нет, с отцом.
   - Ну, пойдём, Лавров, проверим. Ладно, - обратился он к напарнику, - пойду на всякий случай проверю, а то, может, билет ворованный. Пошли, - подтолкнул он Олега.
   Олег оглянулся на Сергея и заметил, устремлённый на него взгляд человека, попавшего в безвыходное положение. И в этом взгляде была мольба и надежда, которые были обращены не к Богу, а к простому смертному человеку. И даже не совсем ещё к человеку, а к подростку, к мальчишке, который и сам-то постоять за себя не мог. В тот момент Олег почувствовал неуверенность в возложенной на него миссии, но он всё же, чтобы приободрить Сергея, подмигнул ему и сделал незаметно сбоку жест, который обозначал, что всё будет о-кей.
   Олег проводил “усатого” до своего плацкарта. Выяснив всё, что он хотел, “усатый” ушёл. Олег встретил неодобрительный взгляд отца, который был явно чем-то недоволен.
   - Ну и знакомства ты себе заводишь! – помотал головой отец.
   Олег открыл было рот, чтобы возразить, сказать, что он всего лишь хотел помочь человеку, попавшего в беду, но понял, что спорить тут бесполезно, выдохнул, закрыл рот и полез на свою верхнюю полку. Там он пролежал около часа, глядя в потолок, обдумывая события прошедшего дня. Затем, как бы вспомнив что-то важное, он, наконец, вышел из состояния анабиоза и, свесив голову с полки, попросил отца передать ему свой рюкзак. Школьный рюкзак Олега во внешкольное время был обычно набит, как и у всех мальчишек в его возрасте, полезным для повседневной жизни подростка хламом – начиная от плеера с кассетами, игральными картами с моделями из «Плейбоя» и заканчивая холодным оружием - перочинным ножиком с кучей дополнительных приспособлений. Но среди этого «нужного» хлама, у Олега в рюкзаке была действительно ценная для него вещь. Это был блокнот, который был скорее похож на толстенькую книжку небольшого формата. Этот блокнот Олег всегда держал под рукой, стараясь никогда не расставаться с ним. Нет, это был не дневник, куда люди изливают свою душу, доверяя бумаге свои сокровенные мысли, и повествуют о переживаниях каждого прожитого ими дня, хотя и это имело место в блокноте Олега. Это был больше, чем дневник. В этот блокнот Олег заносил мысли, в избытке роящиеся в его голове, ответы, предположения и выводы на поставленные самому себе и важные для него вопросы, свои сны, которым Олег придавал большое значение, полагая, что в них присутствует непонятная для него загадка. Здесь же были выписки из различных книг, откуда Олег выписывал самое важное и интересное для него.
   Может быть, Олег был просто большой выдумщик и фантазёр, или, может быть, в нём рождался новый Эйнштейн, но именно этой странностью отличался Олег Лавров от других своих сверстников. Во всём остальном это был обычный 16-летний подросток.
   Раскрыв блокнот на последней своей записи, Олег с досадой отметил, что он подходит к концу. Он подсчитал: в нём оставалось лишь пять незаполненных листков. Он взял прицепленную к блокноту ручку, поставил на полях страницы сегодняшнюю дату и на минуту призадумался, приводя мысли в порядок. Но сконцентрироваться ему мешала старушка, тараторившая внизу о сложной жизни сельских тружеников, о колорадских жуках, атакующих картофель, о том, как тяжело старикам держать скотину и как трудно её прокормить. «Ну вот, программа «Сельский час» началась», - улыбнулся про себя Олег. – «Отец, наверное, с большим интересом слушает её».
   Олег снова вернулся к своим мыслям и стал записывать наиболее примечательные события прошедшего дня, куда вошла и история со сбежавшим солдатом. Он вытащил из кармана письмо, которое ему передал на хранение Сергей, повертел в руках, посмотрел на адрес и переписал его в блокнот на тот случай, если письмо, не дай Бог, конечно, потеряется. Читать письмо, как он и обещал, Олег не стал. Он сложил конверт пополам и вложил его в самый конец блокнота. «Здесь безопасней всего», - подумал Олег. И это было верно. Ведь блокнот был всегда рядом с ним, под рукой. И никто чужой, даже отец с матерью, его не посмеют открывать и читать.