>>ПРЕДИСЛОВИЕ   >>КАК ПЫКИН И ТЫКИН НА РЫБАЛКУ ХОДИЛИ   >>КАК ПЫКИН И ТЫКИН НА ВУРДАЛАКА ОХОТИЛИСЬ   >>СКАЗ О ШИБЛОИДНОМ МИНОИДЕ   >>КАК ПЫКИН И ТЫКИН НА БЛЯДКИ ХОДИЛИ   >>КАК ПЫКИН И ТЫКИН СЕЛЬСКОГО УЧИТЕЛЯ ЗАМЕНЯЛИ   >>КАК ПЫКИН И ТЫКИН СВИНЬЮ ЗАБИВАЛИ   >>КАК ПЫКИН И ТЫКИН ПИТЬ БРОСИЛИ   >>ВРАГ НЕ ПРОЙДЁТ! ИЛИ КАК В МАЛИНОВКЕ ФИЛЬМ ПРО ВОЙНУ СНИМАЛИ (НАЧАЛО)

  
   Сидят как-то Пыкин с Тыкином на крылечке, на сентябрьском солнышке греются. Тут откуда ни возьмись пред ними взъерошенный и запыхавшийся хер в очках появляется. Пыкин с Тыкином приглядываются и узнают в нём директора сельской школы – Иллариона Эдуардовича Вассенштихельшнейдера. Малиновцы называли его просто Вася – для простоты произнесения.
   - О! Васёк! Ты по какому такому делу к нам? – Тыкин говорит. – Ежели ты ко мне опять чепляться будешь по поводу несданного экзамена по химии за седьмой класс, я рассержусь не на шутку! Я же из чистого интереса к науке химические реактивы из колбочки выпил!
   - Да не-е, - Илларион говорит, поморщившись. – У меня к вам, господа, чисто деловое пгьедложение: не соблаговолите ли вы, уважаемые, пг`овести уг`ок в школе? У нас занятия сг`ываются по причине нехватки кадг`ов. Из г`айценг`а только на следующей неделе обещали пгьислать кого-нибудь. А вы всё равно, уважаемые, ничего не делаете. Поэтому я и взываю к вам о помощи. Не бг`осайте детей на пг`оизвол судьбы. Не оставьте их во тьме незнания!
   - Не-е, - Пыкин с Тыкином хором протягивают. – На хуй иди!
   - Во-первых, - Тыкин объясняет, - мы дипломов никаких не имеем. Чему мы их учить будем? Во-вторых, со шпаной малолетней связываться не хотим. У нас на детей аллергия. У меня тик нервный в их присутствии начинается, а Пыкин вот пятнами красными весь покрывается.
   - Ну, для ведения уг`оков в сельской школе дипломов особых и не нужно. Главное – это жизненный опыт и хог`ошо подвешенный язык. И то и дг`угое у вас имеется. А дети у нас хог`ошие, спокойные. Не то что ваше поколение было, - Илларион говорит, поморщившись. – Пг`осто посидите с г`ебятами сог`ок пять минут и получите от меня за это бутылку чистейшего самогона!
   - Вот это другой разговор! – Пыкин воодушевляется. – А чё, Тыкин, посидим с извергами сорок с небольшим минут – и глядишь бутылка в кармане?!
   - А чё, посидим! – Тыкин соглашается. – А чего за урок-то провести надо?
   - Урок физики за восьмой класс.
   - Как не хуй делать! Вот в чём-чём, а в физике мы сильны с Пыкином! – Тыкин Иллариона заверяет.
   - Вот и отличненько, - Илларион радуется. - Значит, договог`ились?
   Так они и договорились.
   Идут Пыкин с Тыкином в школу. Пыкин говорит Тыкину:
   - Слушай, Тыкин, чего-то я подзабыл физику за восьмой класс. А ты помнишь?
   - Не-а, - Тыкин ответствует. – Да ничего страшного. На месте разберёмся.
   Приходят в школу товарищи. В класс заходят. Первым Пыкин заходит. На него откуда-то сверху стопка учебников на голову падает. В классе раздаётся дружный, задорный детский смех. Тыкин заходит, с опаской голову руками прикрывая. Осознав, что он вне опасности, он с классом громко здоровается:
   - Здорррово, уёбки малолетние! Только что вы продемонстрировали один из законов физики. Второй закон Ньютона называется. Именно таким же раком его энтот Ньютон и открыл. Только вместо учебников на него тыква упала. Ему её на голову Эйнштейн сбросил, на дереве сидящий. Конкуренты ему на хуй не нужны были!
   Класс притих.
   - Ну и кто положил учебники над дверью? – Тыкин спрашивает.
   Все молчат. Только друг с дружкой переглядываются, плечами пожимают, аки ангелочки невинные.
   - Я хочу энтому вундеркиндеру пятёрку поставить!
   Встаёт тут шкет с последней парты и пищит:
   - Ну, я!
   - Я! Генератор синхрофазотрона, бля! Подойди-кось сюды!
   Подходит этот шкет вразвалочку к Тыкину. Тыкин берёт его за ухо и к классу лицом разворачивает.
   - Сейчас мы с товарищем Пыкином продемонстрируем на этом наглядном пособии некоторые законы физики. – И к Пыкину его подталкивает со словами:
   - Пыкин, действуй!
   Пыкин принимает эстафетную палочку и давай шкета мутузить, а Тыкин комментирует:
   - Сейчас, класс, вы видите силовое воздействие одного тела на другое. Сила удара кулака в переносицу равна массе кулака на его ускорение.
   Класс раскрывает тетрадки и начинает записывать.
   - Так, Пыкин, покажи классу инерцию.
   Пыкин даёт шкету пендель в задницу. Тыкин комментирует:
   - Вот вы видите, как тело, получив от удара ускорение по инерции стремиться от источника удара.
   Дети старательно записывают лекцию. Шкет, упав на пол, кричит:
   - Ну всё! Хватит! Не бейте, дяденьки! Я всё понял!
   - То-то, - Тыкин говорит удовлетворённо. – Садись на место!
   Шкет садится на место, вытирая рукой кровавые сопли.
   - Продолжаем урок, - Тыкин ораторствует. – Скажите дяде, что вы проходили на прошлом уроке? А ты, Пыкин, садись за стол учительский, не мельтеши! Не видишь - дети неловко себя чувствуют, когда по классу маньяк и садист, кулаки почёсывая, прохаживается!
   С первой парты раздаётся голос девочки с бантиками:
   - Дяденька, можно я выйду?
   - Это ещё зачем? – Тыкин навис над ней грозной тучей.
   - Трусики выжму…
   - Трусики?! Какие трусики?! А-а, трусики… - Тыкин смягчается. – Это можно. Иди. Только по-шустрому! Пропустишь самое интересное.
   Девочка с бантиками выбегает из класса.
   - Так, класс, - Тыкин продолжает, - повторяю вопрос: что вы проходили на прошлом уроке?
   - Закон Архимеда! – выкрикивает кто-то.
   - А это что за хер такой? – Тыкин недоумевает.
   Дети ручки тянут. Тыкин говорит, пальцем в кого-то тыча:
   - Вот ты, лохматый!
   Лохматый встаёт и бодрым голосом рассказывает:
   - Да был такой грек. В Греции, блядь, жил. Жил, блядь, жил, ни хуя не делал. Решил он как-то в ванной жопу пополоскать. Нацедил воды, блядь, полную ванну. Вот он ногу одну поднял, чтоб в ванну залезть, да на мыльной воде поскользнулся и в ванну как ёбнется! Пол ванны на хуй выплеснулось! «Ёптыть!» - вскричал Архимед, - «это ж, бля, самый что ни на есть закон физический!»
   Встаёт тут девочка, его соседка, дочь Иллариона Эдуардовича Вассенштихельшнейдера, Сара.
   - Пг`ошу пг`ощения, господа пг`еподаватели за нелитературную речь моего коллеги, - она говорит, очки на носу поправляя. – Петг`ов хотел сказать, что глубоко уважаемый гьеческий учёный Агьхимед, погхузив своё тело в жидкость, откг`ыл закон, гласящий: «Всякое тело, погхужённое в жидкость, вытесняет тот объём жидкости, какое имеет само!»
   - Ты сама-то поняла, что сказала? – Пыкин с учительской парты выкрикивает. – Садись, бля, и прекращай всякую хуйню нести! Ничего ты, бля, в физике не смыслишь. Вот Петров нам внятно и доходчиво всё объяснил, в чём дело обстоит. Учитесь, товарищи! Петров - пятёрка! – И Пыкин в журнал отметку отличную Петрову записывает.
   - А знаете ли вы закон Пыкин-Тыкина? – Тыкин спрашивает.
   Ребята головой мотают отрицательно.
   - Как?! Не знаете?! Его ещё, видать, в учебники занести не успели. А закон этот по-другому именуется законом жидкости, погружённой в тело. А закон сей гласит: «Если выпить литр водки, тело, её выпившее, в объёме не изменится!»
   - Этого не может быть! – стала возмущаться Сара. – Это вопреки законам физики!
   - Может, Сара, может, - Тыкин её уверяет.
   - Нет, не может! – протестует Сара.
   - Спорим, может?
   - Спорим! – орёт Сара.
   - Дуй, Сара, за двумя литрами. Мы с Пыкином тебе и другим это докажем.
   Сара выбегает вприпрыжку из класса и несётся в сельский чапок за двумя литрами. Сара даже не заметила, что она, вылетая пулей из класса, из рвения к науке дверь плечом распахивая, энтой дверью девочке, которая трусики ходила выжимать, лицо отштамповала. Девочка встаёт, сломанный нос рукой придерживая, и говорит гнусавым голосом:
   - Всё, завязываю с учёбой! В шлюхи подамся, так как королевой красоты иль артисткой мне уже не бывать с этаким еблищем исковерканным!
   И домой, хныча, улепётывает.
   Сара четыре пузыря в класс закатывает. Пыкин с Тыкином оживляются.
   - Молодец! Садись на место, - Тыкин говорит. – Сейчас мы вам закон Пыкина-Тыкина в действии покажем!
   И Пыкин с Тыкином все четыре бутылки открыв, по две бутылки сразу к глоткам своим подносят и заливают в себя по литру. Крякнув громко и рукавом занюхав, Тыкин говорит:
   - Ну, что, Сара, изменились наши тела в объёме?
   Сара глазами круглыми на них смотрит, очки снимает, протирает, одевает их на нос и снова присматривается, прищуриваясь.
   - Это нонсенс! Абсугд какой-то! Как такое может быть?! Я в замешательстве! – бормочет Сара.
   - Вот так вот, Сара, - Пыкин говорит. - Я ж тебе говорил, что ничего ты в физике не смыслишь. Садись, жопа очкастая, двойку тебе ставлю! И родителей в школу чтоб привела к директору!
   - Ну, это уж точно вопгьеки всем законам физики! У меня папа – дигьектог` школы. Как же я его к нему самому пгьиведу?!
   - Думаешь, самая умная?! – Пыкин вспыхивает. – А ну-ка, вон из класса! Ишь, дерзить учителю вздумала! Кобра очковая!
   Сара плачет и, закрыв лицо руками, из класса выбегает.
   - Я удивляюсь, Пыкин, - Тыкин говорит, - как такая необразованная, тупоголовая личность смогла проучиться до восьмого класса!
   - Ну, у неё же папа – директор школы! – Пыкин ответствует. – Папа её и в университет пропихнёт, ежели захочет. А потом такие дуры вас учить будут! - к классу он обращается.
   Ребята головами одобрительно кивают.
   - Вот так вот, ребята! Урок на этом к концу подходит, - Тыкин итог подводит. – Надеюсь, сегодня вы узнали много интересного и познавательного. Засим позвольте откланяться, пойдём мы домой с жёнами законы механики отрабатывать.
   - А домашнее задание? – выкрикивает кто-то.
   Тыкин в затылке почесал и говорит:
   - Ну, отработайте закон Пыкина-Тыкина на собственном опыте. Замерьте объёмы собственных тел и пол-литра наебошьте (вы ещё маленькие по литру пить-то) и посмотрите энтот закон в действии.
   Ребята записали домашнее задание в тетрадки, из класса шумной гурьбой выбежали и в сельский чапок почесали за пол-литрой.
   Пыкин с Тыкином вдвоём в классе остались. Говорит Тыкин Пыкину, тяжело вздохнув:
   - Уф-ф, не знал я, Пыкин, что уроки вести так нелегко. Мне кажется, продешевили мы с тобой. Две бутылки надо было с Васи просить!
   - Эт-то, точно, - Пыкин соглашается. – Ну, ничего, Вася вечером придёт, и спросим с него ещё одну бутылочку.
   На том они порешили и домой направились.
   Сидят вечерком Пыкин с Тыкином на завалинке, Иллариона ждут как второго пришествия. Илларион пред ними появляется как по щучьему велению. Взъерошенный такой весь, красный. Бородкой разъярённо трясёт, ножками по земле топает, кулачки агрессивно сжимает.
   - О! Вася! - Тыкин радуется. – А мы тебя ждём как второго пришествия! Да не трясись ты так! Очки с носа того гляди в коровью лепёшку свалятся! Бутылку принёс?
   - Хуй вам, а не бутылка! – Илларион взвизгивает.
   - Фи, Вася, как грубо! – Пыкин говорит. – Объясни товарищам преподавателям, в чём, собственно говоря, дело-то?
   - В чём дело?! – Илларион негодует. – Они ещё имеют наглость спг`ашивать, в чём дело! Восьмой класс поголовно споили! Полдегевни заблёвано! В чём дело?! Два сломанных носа! Это уж слишком! А Саг`е, дочке моей, умнице, кг`углой отличнице, двойку ни за что ни пг`о что влепили!
   - Ну, во-первых, мы никого не спаивали, - Тыкин оправдывается. – А ребята просто проявили интерес к физике жидких тел. Сломанные носы – это ничто по сравнению с шишкой Ньютона. Наука требует жертв. А Саре мы двойку поставили по заслугам. Физика для неё – дебри непролазные. Ни на один вопрос толком не ответила. А уговор, Вася, дороже денег. Бутылочку ты нам того… должен, а за работу сложную (мы тут с Пыкином посовещались) ты нам ещё одну сверху поставить обязан!
   - Что-о-о?! – глазные орбиты Иллариона на стёкла очков давить стали. – Ну, вы, блядь, в конец охуели! Ещё г`аз вам, мудакам, повтог`аю: хуй вам, а не бутылка! Хуй, хуй, хуй и ещё г`аз хуй! – Илларион ножкой топает, разворачивается и улепётывает по-шустрому.
   Ещё долго по деревне разносилось эхом в ночи его громогласное слово «ХУЙ».
   С тех пор это слово накрепко вошло в лексикон глубокоуважаемого всеми преподавателя Иллариона Эдуардовича Вассенштихельшнейдера, наконец понявшего, что без него в общении с русским народом не обойтись. Илларион полюбил это слово ещё и за то, что оно было одним из немногих, которое он произносил, не картавя.